Все были и красивыми, и юными,
И бронзовый загар, как в поле рожь,
И лунный свет, серебряными
струнами,
Струился, как весенний майский
дождь
Из бревен дом, янтарный
и
торжественный,
Черемух осыпающийся снег
И девушки, взрослея были
женственней,
Замужество, и звонкий детский смех.
Все молоды и звали их без отчества,
И не мужчин и женщин тех вина,
Сменила радость вдруг на
одиночество
И тяжкий труд, кровавая война.
Годами не услышишь
смеха
звонкого,
Колхоз, работа, только расцвело.
Смертельных молний громы,
похоронками
Обрушились на город и село.
И те, кто были бойкими, бедовыми,
От трудных дней чернели и тоски,
И молодые становились вдовами,
И горе их сжимало, как в тиски.
И борозды прокладывая узкие,
Трудились на износ,
не абы как.
В колхозе до упаду бабы русские,
Пахали на коровах и быках.
Картошки мало, хлеба, где же
взять его,
А дома ребятишек полный круг
И наши бабы, четверо ли, пятеро
Тянули в огороде конный плуг.
У воинов наших столько
было удали,
Чтоб родину Советскую сберечь,
И в городах работали без устали,
Везде и все ковали грозный меч.
Промчались эти годы лихолетья
И дел уже иных круговорот,
И вот уже шестидесятилетие,
Победы год отпраздновал народ.
А домик, не янтарный,
покосившийся,
Стоит среди заснеженных лощин,
Оконцами с завалиною
слившийся,
Гниет, с войны в нем не было
мужчин.
Хозяйка слезы выплакала досуха.
Сугроб у покосившихся ворот,
Стоит она с черемуховым
посохом,
Пимы, шубейка, рядом старый кот.
На пенсию поправишь ли
здоровье?
К правительству всего
один вопрос,
В коттеджах утопает Подмосковье
Глубинке остается на погост?
Пусть доброта не тонет
в буднях вечности,
На грани поменявшихся веков,
Взываю Вас к заботе,
человечности,
К любви и уваженью стариков.
ЕЩЁ