Посвящается Владимиру Ефимовичу Тимошенко
Домик, а снаружи, у ранетки,
тоже как бы домик с давних пор –
над оградой, за оградой ветки
образуют лиственный шатёр:
пусть жарища пышет хоть какая –
завсегда в теньке, не на жаре
лавочка, как небо, голубая;
на подстилке, будто на ковре-
самолёте в небе том, Ефимыч
мыслями летит, парит душой
над землёю, отдыхает – иначь
а зачем тогда за городьбой
та скамейка? Всяк, кто мимо едет,
иль идёт, к той лавочке свернёт
за советом, или так, к беседе,
и опять поедет иль пойдёт.
Лето всё подстилка пролежала –
без Ефимыча ли, иль при нём, –
а теперь вот и её не стало
на сиденье голом голубом.
Значит, вот и осень – туго дело:
близится пора снегов и вьюг,
раз подстилка тоже улетела,
словно птица, в домик, как на юг.
