1
…А открытки тебе всё идут и идут,
ставлю их у твоей я подушки, –
поздравленья от тех, кто не знает, что тут
нет тебя… Нет нигде…
От подружки,
от родни, от детдомовцев, –
целый уж ряд,
и везде – пожеланья здоровья,
долгих лет…
У подушки открытки стоят,
а в оградке – венки у надгробья…
2
Приду к пустой твоей постели,
сижу напротив час, другой…
Вот сорок лет и пролетели,
которые я был с тобой.
Опять от детства до прощанья –
того, последнего, навек –
несут меня воспоминанья,
в которых свет твой не померк;
перед познавшим боль сиротства,
передо мною вновь встают
твои любовь и благородство,
покой, терпение, уют –
всё то, что составляло счастье,
которое дарила ты, –
твои привычки и пристрастья,
и облик, полный доброты.
Поют с экрана голубого
Леонтьев, Басков, Витас и
твоя Наташа Королёва,
Варум и Лещенко твои.
А ты не видишь и не слышишь,
а ты не радуешься им.
А ты лежишь в земле, не дышишь,
под небосводом голубым.
И звёзды не телеэкрана,
а настоящие тебе
ночами светят неустанно,
усопшей Божией рабе.
И пред душой твоей иные
уже картины предстают,
края, чертоги неземные,
и ангелы тебе поют.
Куда идти мне? Всюду худо:
ведь раньше по любой тропе
я шёл куда-то и к кому-то,
а приходил всегда к тебе.
Родители мои! Я чую
вас за спиной как два крыла,
поддержку мощную, родную,
куда б судьба ни завела.
И чую, что себе отныне
я больше не принадлежу,
в душе небесные святыни,
собою Господу служу.
Своей игрой, что вы мне дали,
Его я славлю каждый раз.
Да будем жить мы без печали,
чтоб свет лишь видели от нас!
