Знаком я с Иннокентием Акимовичем давно, пожалуй, чуть ли не полусотню лет. В пятидесятых годах свела судьба меня с ним. В то время я был начинающим пчеловодом, а он же в этом деле был асом. Как признался он однажды – с восьми лет у улья. Всю жизнь плотничал да пчеловодил. Раньше это дело-то было в почете, не то, что сейчас. В теперешнее же время не только на пчел, на земельку – матушку смотреть никто не хочет, не вздохнет никто от того, как она страдает от колючих сорняков. А тогда! Помнится, он мне книжицу М. Пришвина показывал, где была, жирной чертой химического карандаша, подчеркнута цитата:
«Пчелы заставляют не соваться самим собою вперед, не делать резких движений, а пользоваться в деле не столь физической силой, сколь силой внимания».
Хитер был с виду дядька, но, сколько в его мужицком теле силищи было! Работал как вол. А голова-то! Она, конечно же, была приложением к телу. Да таким, что от этого приложения вся жизнь Кешина была будто окутана ореолом мудрости. Люди относились к нему почтительно. В его присутствии величали: Иннокентий Акимович. А за глаза
называли просто Кешей пчеловодом. Звучало это как-то просто и уважительно. А сколько же приложение его тела, голова, анекдотов знавала, былей?
Зашел я как-то к нему послушать очередной рассказик, да и медовушки попробовать. Ох, и вкусно же он ее готовил. Годами стояла в погребах в бочонках – логунках, специально для этого сделанных. Для каждого гостя свое угощение. Кто покрепче на ногах держится, так и медовушки такой попьет, а коли пьяный кто придет, так для того тоже есть свой напиток, выпьет кружечку и через полчаса трезвехоньким становится. А кружечка то у него была поболе литра, да и называлась она черпаком, ковшом по-нашему.
Хозяина я застал за странным занятием. Редко увлекавшийся чтением книг и писаниной, он вдруг сидел за столом, обложенный книгами и что-то медленно писал.
–Законами вот занялся. – заговорил он после нашего обоюдного приветствия. – Нету толку у нас в государстве, – это понял я, когда главой нашего села избрали Петра Иваныча. Ну, ничо, трутень тя в нос, – любой Кешин рассказ обязательно украшали эти три, подт-
верждающих его специальность, слова, – мужик-то он добрый. Когда директорствовал, то с совхозом быстро расправился. И вовремя его из директоров то выгнали, а то бы главою другого назначили – почесывая затылок медленно проговорил Кеша, и тут же продолжил: – Решил вот я, поискать законы. По какому такому праву и чем он руководствовался, когда свершал свои действа. И вот, надо же, трутень тя в нос, в это само время мне попала в руки книжонка с законами. А один-то из них самый главный - законом сохранения называтся. Все ведь, выходит, как не крути, а не должно исчезнуть. Вот, посмотри, в другой-то книге есть еще закон: от пе-ре-ме-ны мест сла-га-е-мых сумма не менятся. Это верно: с одного места на другое перешел работать Петр Иваныч, а результат один, только добро наше будет уплывать уже с другого места. Законы они во всем справедливы, трутень тя в нос. Вот Ельцин, например, реформы провел. Все по закону сделал, присмотрел, что прилавки пусты в магазинах, а денег у народа много. Вот и решил: денежки у народа из карманов выгреб, дай Бог, чтобы ему всю жизнь кости ломало, трутень тя в нос, а прилавки само собой товарами наполнились. Все по закону,
только у народа убыло, зато у новых русских прибыло. Чисто арифметика.
Оно и третьим законом подтверждатся. Читаю вот: квадрат длины ги-п…п…по-тенузы равен сумме квадратов длин катетов. Гипотенуза это ясно, новые русские, а катеты – это мы, народ. Вот мы и катимся , трутень тя в нос. А куда?..
У моего соседа Сидора, сын уже укатил, как говорят в места не столь… Ох, трутень тя в нос, жил же он, кормил его Сидор, да и сам он подрабатывал помаленьку. То провода срежет, то… А намедни у соседки, Акулины Михайловны, лодку дюралевую украл. Загрузил ее этими проводами, по реке вниз сплавил и сдал где-то там в городе. Целу неделю кормился сам, да еще и на выпивку хватило.
А сейчас что? Посадили. Кормит его государство, охранят . А охраны-то сколько, трутень тя в нос! Как у Президента. И Сидор сидоры ему возит.
Вот присмотрел я еще одну книженцию, общая биология называтся. По ней мой внук, Сашка, учится. Так там законы! Всем законам законы. Разум-то наш, оказыватся, вокруг Земли крутится. А я то, трутень тя в нос, и думаю, почему же поля наши заросли бурья-
ном и умных да работящих людей на Земле все меньше остается. Они, толковые-то люди, умом своим расплываются по небу, а здесь, на Земле, хоть умри.
Вот тебе и законы. Все делатся по закону, по информации. В той же книге читаю про три-п…п…плеты какие-то, будь они не ладны, трутень тя в нос. Оказыватся, информация зависит от того, как сойдутся эти проклятые частички.
Ох, будьте неладны эти законы, голова идет кругом, трутень тя в нос. Сейчас вот решил изучать корни квадратные. Оказыватся, они тоже несут информацию. Только информация та закрыта скобками, словно решеткой.
Заканчивать, наверно, мне надо с этими законами, а то из меня корни извлекать начнут. Давай-ка поговорим о чем-нибудь другом…
