Блудный сын, я вернулся в родное село.
Не был здесь, как мне кажется, вечность.
Много лет меня грело чужое тепло…
Думал жизнь наша есть бесконечность.
Думал ли, что так нужен я здесь?
Ведь деревня жила, процветала,
Но услышал недавно печальную весть,
Что от горя село застонало.
Чем же встретил меня светлой юности дом?
И какой преподнес мне подарок?
Я увидел: в деревне безделье, погром…
День июльский был долог и жарок.
Самогон распивали в тени мужики…
И не видно нигде животины.
Огороды полынью, репьем заросли.
Тонет все в «безразличии тины».
–
Вы же предали землю! – кричу мужикам –
Ведь косить надо! Травка поспела!
–
Если хочешь, коси ее милую сам,
Не для нас это трудное дело.
Подскажи-ка, траву-то косить будем как?
Аль руками, а может быть задом?
Ты, видать, горожанин, мужик не простак,
Под березку садись с нами рядом. –
Им укор мой, что стук барабана по лбу.
Повернулся, пошел я в кладовку,
Уходя, стукнул краем ворот по столбу,
Взял брусочек, отбой и литовку.
Загорелась душа молодецким огнем.
Ух, ты! Вспомнил страду я былую.
Раньше жили крестьяне с коровой, конем,
Почему же сейчас-то бедуют?
Размахнусь на сажень, напрягу свою стать!
Заиграет литовка косая.
Если б встала со мной вся российская рать,
Мы б зажили все, горя не зная!
Как трудиться мне мило в родимом краю!
И трава-то поет, в ноги клонится!
Вспомнил трудную светлую юность свою
На лугу у родимой околицы.
